Эмилиано Сальвадор

Нашел в сети весьма любопытную статью про пианиста и композитора Эмилиано Сальвадора (Emiliano Salvador). Решил ее перевести и заодно выложить его музыку, тоже найденную в сети. Э. Сальвадор – один из самых известных и революционных джазовых кубинских музыкантов. О том, какое влияние он оказал на современную латинскую музыку, говорит, например, следующий факт. Ему посвящены, насколько я знаю, целых три трибьюта: великого альтиста/кларнетиста Пакито Д’Риверы (1993), Роберто Каркассеса (1998), саксофониста/флейтиста Хуана Мануэля Серуто (2000). Подобного почтения со стороны коллег-музыкантов удостоились разве что старики-классики вроде Арсенио Родригеса. Кроме того, говорят, что флейтист Орландо Валье, он же Марака, назвал свою группу “Otra Visión” в честь первой пластинки Сальвадора.

Итак, статья. Написано, может, несколько сурово по отношению к танцевальной латинской поп-музыке, но из песни слова не выкинешь... Оригинал статьи (файл .pdf) – здесь.

Эмилиано Сальвадор (19 августа 1951 – 22 октября 1992)

Когда заходит речь о кубинских пианистах, непременно всплывает имя Эмилиано Сальвадора. Большинство согласится, что это был совершенно выдающийся музыкант. Его личные качества и очень индивидуальная манера солирования позволили ему сразу получить признание, хотя для этого он никогда не шел на популистские трюки. Это был блестящий пианист, композитор и аранжировщик, одна из наиболее ярких творческих личностей периода возрождения латин-джаза, представитель направления, которое к его времени уже оставалось в прошлом. Он был также отличным ансамблистом, легко вписывавшим свою индивидуальность в общее музыкальное полотно, как показывает его первый альбом “Nueva Visión” («Новое видение» – 1979). Для его записи Сальвадор привлек 17 ведущих музыкантов Острова, включая певцов Бобби Каркассéса и Паблито Миланéса, гитариста Ахмеда Барросо, духовиков из группы «Иракере» – Пакито Д’Риверу (альт- и сопрано-саксофоны), Артуро Сандоваля и Хорхе Варону (трубы). Для достижения характерного этнического аромата (“sabor cubano”) он добавил в проект трубачей Мануэля «Гуахиро» Мирабаля, Альберто Лара и Андреса Кастро. Кстати, последний был одним из основателей знаменитого Оркестра братьев Кастро (Orquesta de Los Hermanos Castro). Также в записи участвовали тромбонист Лазаро Гонсалес, басист Хорхе Рейес, перкуссионисты Фрэнк и Панчито Бехерано, Амадито Вальдес, Роберто Гарсиа и Роландо Вальдес. Материал, записанный для альбома, был еще более впечатляющим, чем состав ансамбля. Сальвадор написал для него все композиции, кроме двух – “Son De La Loma” и “Convergencia”, классики кубинской песни. Его уникальный подход к аранжировкам оживил эти стандарты, превратил их в нечто живое и современное. Ни один другой аранжировщик не давал этим классическим вещам такой уникальной трактовки – ни раньше, ни потом.

Emiliano Salvador - Nueva Visión (1979, Qbadisc 1995) @128

http://narod.ru/disk/9486314000/Emil...eito).rar.html

Автор данной статьи разговаривал с некоторыми из музыкантов, участвовавших в той исторической сессии. Они вспоминают, что Эмилиано превратил работу над альбомом в подлинное удовольствие для всех, и что у него действительно присутствовало «новое видение» исполняемой музыки. Для него это название не было ни маркетинговым приемом, ни некоей абстрактной идеей; у него, и правда, было свое, новое видение путей развития джаза, кубинского в частности. Вспомним, что это был 1979-й год – время расцвета лэйбла Fania и пик популярности музыки диско. Это «новое видение» Сальвадора тогда разделяли с ним некоторые кубинские музыканты, а также наиболее «бунтарски» настроенные музыканты Нью-Йорка.

Семена этой музыкальной революции были посеяны еще в 1974г., сначала – Чучо Вальдесом и «Иракере» на Кубе, а потом в Нью-Йорке – Кортихо и его проектом Cortijo y su Maquina del Tiempo. (Также стоит упомянуть здесь Хорхе Миллета, который развивал примерно те же идеи на соседнем острове Пуэрто-Рико.) Однако прошло около полутора десятилетий, прежде чем новые идеи принесли свои плоды. А тогда сетки вещания станций Нью-Йорка, Пуэрто-Рико и Майями начали заполняться «эротической сальсой» (она же «романтическая») и меренге; новые же идеи, подобные тем, которые воплотились в этой записи Сальвадора, еще не находили коммерчески успешного применения. Так называемая музыка «сальса», которую раньше играли и записывали локальные музыканты, стала в это время пресной и банальной, и единственной реальной альтернативой застойному «коммерческому» звуку, заполнившему музыкальный рынок, была продукция нью-йоркского лэйбла SAR/Guajiro, которым владели трое кубинских выходцев, один из которых – Роберто Торрес, известный сонеро из Гуинеса. С помощью ветерана-звукоинженера Джона Фаусти Торрес выпустил целую серию прекрасных записей музыкантов, составлявших сливки тогдашней кубинской диаспоры Нью-Йорка. Каталог SAR был рассчитан, главным образом, на упертых поклонников звука “típico”, стиля, доминировавшего на Кубе в дореволюционную эпоху. В США продукция лэйбла пользовалась умеренным коммерческим успехом, и его основные доходы шли из Западной Африки и Южной Америки. С музыкальной точки зрения SAR не являлся конкурентом Fania, однако неоперившаяся музыкальная империя Fania сочла этот лэйбл потенциальной угрозой для себя, и поэтому между ними начались «музыкальные войны». SAR начал привлекать к себе музыкантов, по тем или иным причинам поссорившихся с Fania, и они, разумеется, создали в пику Fania свою все-звездную группу. Так уж совпало, что когда SAR All-Stars начали завоевывать собственную нишу на музыкальном рынке, популярность Fania All-Stars начала падать. Конечно, без борьбы тут не обошлось. Однако она велась только на одной локальной сцене.

А тем временем на Кубе государственная фирма грамзаписи Areito занялась созданием собственной все-звездной группы, Las Estrellas de Areito. Хотя на этом лэйбле не расценивали SAR как угрозу для себя (по крайней мере, с музыкальной точки зрения), однако там признавали, что успех SAR с их кавер-версиями кубинской классики несколько затмевает их собственную деятельность. Поэтому они принялись быстро наверстывать «упущенное»: собрали цвет музыкантов, вытащили старые ноты – и соревнования начались. Какой стороне Вы бы ни отдали предпочтение, несомненно одно: старая кубинская музыка становилась все более популярной во всем мире. На Areito успехи SAR были расценены как свидетельство того, что настало удобное время и для их прорыва. SAR, сам того не понимая, распахнул двери к новой популярности для ветеранов кубинской музыки, многие из которых тогда изнывали в бездеятельности, забытые за пределами Кубы. К началу 80-х в кубинской музыке (как на Кубе, так и в США) сложилась ситуация, когда старые музыканты пытались возрождать «старый стиль», а целое поколение молодежи занималось тем, что заново изобретало тот же самый велосипед. Мы все помним время, когда стали появляться «новые» записи таких групп как Los Van Van или Son 14, и как мы все, затаив дыхание, ждали от них чуда.

Хотя стилистически Эмилиано Сальвадор и Рубен Гонсалес, штатный пианист Areito All Stars, были довольно далеки друг от друга, корни у них были одинаковыми. Те из нас, кто слышал этих музыкантов, среди бесчисленного множества других, знают, что приближалось время нового взрыва популярности кубинской музыки. Большинство из нас познакомилось с этими музыкантами через альбом группы Tipica ’73 “Intercambio Cultural” (1979), а затем – через пиратские записи, гулявшие по США, а также «легальные» записи лэйбла Barbaro Records. Мы все понимаем, что настоящую кубинскую музыку было не остановить, что ее прорыв на широкую публику – это был лишь вопрос времени. Мы все верили, что все еще есть смысл надеяться на настоящий значимый культурный обмен. Но тут на сцену вышел ковбой по имени Рональд Рейган – и засунул палку в колесо этого процесса. Результаты не замедлили сказаться. Творческие умы, растерянные и разочарованные, ушли в подполье, и латинская музыка оказалась в состоянии «мрачного средневековья». Однако вернемся к Эмилиано Сальвадору.

Он родился 19 августа 1951г., в живописном городке Пуэрто-Падре, в бывшей провинции Ориенте. В детстве он учился играть на ф-но, аккордеоне и барабанах под руководством своего отца и наставника, Эмилиано Сальвадора-старшего, который руководил «джаз-бандой» (так называли на Кубе биг-бэнды, сформированные по образцу оркестров Каунта Бэйзи, Дьюка Эллингтона или Томми Дорси). Оркестр Эмилиано-старшего назывался Los Perversos («Распутники»); вместе с биг-бэндом Чепина Човена он был довольно популярен в восточных регионах Острова. В середине 60-х молодой Эмилиано получил стипендию на обучение в Национальной школе искусств (Гавана), где он совершенствовал свои навыки перкуссиониста, барабанщика и пианиста. Он также изучал инструментовку, оркестровку и композицию у Фреда Смита и Лео Брауэра; ф-но ему преподавала Мария Антуанетта Энрикес.

Можно предполагать, что тяга к индивидуальности появилась у Эмилиано очень рано – тогда же, когда он впервые в жизни сел за рояль. Однако, без сомнения, в годы учебы на него сильно повлияли его любимые музыканты, каждый из которых внес свой вклад в развитие молодого пианиста. На его формирование как инструменталиста и композитора повлияли не только «звездные» кубинские поп-музыканты, но также и джазовые. В какой-то момент оба эти влияния в нем срослись, и ко времени записи его первого сольного альбома его личность (как солиста и как композитора) уже вполне сформировалась. Очень индивидуалистическое на первый взгляд, его творчество, однако, было достаточно плюралистичным. В нем уживались как бы две отдельные личности, которые иногда действовали в унисон, а иногда – сильно расходились. Этот «дуализм», если угодно, зародился в нем под влиянием кумиров его юности, и развивался вместе с ним самим. С технической точки зрения способности, которые ему давала каждая эта сторона, находились в нем в идеальном балансе между собой, и одна сторона никогда полностью не затмевала другую. С одной стороны, он мог быть «провидцем», обуреваемым таинственными видениями; а с другой оставался неисправимым романтиком, влюбленным в простые радости жизни. Причудливые изгибы женского тела, цветá кубинского неба, плодородие кубинской земли – вот источники его вдохновения. Взять, к примеру, его композицию “A Puerto Padre Me Voy” («Уезжаю в Пуэрто-Падре»). Услышав эти звуки, голос Паблито Миланеса, некоторые из нас могут внезапно усомниться в привычных категориях и ярлыках. Окажется, что слово «сальса» ничего не значит. Кубинская музыка выросла и созрела.

Еще до записи “Nueva Visión” Эмилиано и его сверстников интересовала симбиотическая группа Grupo de Experimentación Sonora («Группа звуковых экспериментов») при ICAIC (Кубинском институте искусства и киноиндустрии), которую возглавляли, в числе прочих, его учителя – Лео Брауэр, Федерико Смит и Хуан Элóсеги. Эксперименты этой группы на первый взгляд могут показаться сомнительными, однако ее, несомненно, важная роль была в том, что она обогащала и развивала кубинскую музыку. Примерно в те же годы некоторые музыканты стали в корне переосмысливать кубинскую музыку и приемы ее исполнения: Ноэль Никола, изучавший этнографию в Академии наук (под руководством Архельерса Леона), Серхио Витьер из «Orquesta de Música Moderna», Эдуардо Рамос из “Sonorama 6”, Мартин Рохас – один из основателей движения Nueva Trova, а также Карлос дель Пуэрто, «Чангито» Кинтана, Ремберт Эгуэс. Это же относится и к Эмилиано Сальвадору, который изменил кубинскую манеру игры на ф-но. Тогда как в Штатах большинство латинских пианистов продолжали играть в традиционной манере Перучина-старшего и Лили Мартинеса (за очень немногими исключениями), Эмилиано трансформировал традицию в нечто новое. Из этой школы вышли Гонсало Рубалькаба, Эрнан Лопес-Нусса и некоторые другие. Другие, как Чучо Вальдес, были явными и непосредственными предшественниками Эмилиано, а до Чучо был, конечно, яркий новатор своего времени Перучин (Педро Хустис). Без сомнения, на него повлияли и другие пианисты, такие как Дáмасо Перес Прадо, Фрэнк Эмилио Флинн и Бебо Вальдес. Когда Сальвадор внимательно изучил, впитал и усвоил разные стили этих мастеров, он сделал то, что должен сделать каждый великий кубинской музыкант – выработал свой собственный стиль, создав параллельно целую новую школу игры на ф-но.

Коллективный труд «Группы звуковых экспериментов» открыл дорогу для новых форм композиции, аранжировки и передачи идей. В группе, однако, скоро возникли конфликты, и некоторые его основатели переключились на другие проекты. К 1978г. группа практически прекратила существование. Хотя она была известна, прежде всего, музыкой к фильмам, она также служила клубом и катализатором для талантов ее участников. Сальвадор был среди тех, для кого сотрудничество с этим проектом принесло немалую творческую выгоду. Затем он становится музыкальным директором и аранжировщиком Пабло Миланеса, они вместе работали в “El Gato Tuerto” («Одноглазый Кот») – ночном клубе в Гаване, излюбленном месте сбора «адептов» авангардного для того времени стиля “feeling”, который представлял собой джазовый песенный стиль, более всего близкий к болеро. Вскоре он стал пользоваться успехом как любимый аккомпаниатор у ведущих певцов Острова, много записывался и гастролировал. Однако жесткий график потребовал от Сальвадора слишком больших жертв. И тогда он спокойно, без лишнего шума, уехал в родной городок, чтобы «остыть» и поработать над своим «новым видением».

Второй альбом, названный “Emiliano Salvador”, вышел на Areito в 1980г., в записи участвовали «Чангито» Кинтана и другие видные музыканты. Его недавно сформированная группа стала «звездой» легендарных концертов, известных как «Фестивали латинского джаза в Плазе» (Гавана). Затем выходят еще два альбома: “Emiliano y su Grupo” (1986) и “Una Mañana de Domingo” (1987), который был позднее переиздан в Европе под названием “Con Fé”.

Emiliano Salvador - 2 (1980, Areito) @320

http://narod.ru/disk/9488842000/Emil...eito).rar.html

В течение следующего десятилетия Эмилиано и его группа активно гастролируют по Центральной и Восточной Европе, Испании и Португалии, Латинской Америке и Канаде, Скандинавии и Средиземноморью. К началу 90-х Сальвадор получил признание, которого он вполне заслуживал. Теперь он был в центре внимания, такой человек-катализатор целой волны «нового звука». Эмилиано Сальвадор оказался в самом сердце Джаззландии, страны без границ, но сердце его по-прежнему находилось в горах Ориенте.

Когда я слушал монтунос Сальвадора в первый раз, я сразу понял, что у него чисто сельские корни, и что его явно вдохновляли природные красоты и радости сельской жизни, но также я понял, что, помимо этого, он является неутомимым новатором, который не любит повторять и повторяться. Он любил новаторское исполнение классических стандартов и импровизировал, отходя от основных гармоний – эти две черты являются, пожалуй, основой джазовой музыкальной идиомы. Вот он яростен, как дикий зверь, и тут же изящен, как лебедь – если ему так захотелось. Конечно, не надо недооценивать поддержку, которую ему оказывала его группа. Все эти факторы сплавились воедино, и это уже не просто «молотьба» пальцами по клавишам, а сильное чувство единства, музыкальная сила, подобной которой на Кубе после его смерти пока не появилось.

Его углубление в джаз стало особенно заметно на альбоме “Ayer y Hoy” (1992). Нет сомнений, что если бы он продолжал жить, то продолжил бы и музыкальный рост, впитывая все новые элементы, смешивая их в новое и уникальное единство, и не теряя при этом связи со своим основным корнем, кубинской музыкой. Этому его научил опыт, наработанный в годы сотрудничества с «Группой звуковых экспериментов», вместе с многими годами изучения классики джаза (например, Майлза Дэвиса, Телониуса Монка и МакКоя Тайнера). Он шел по тонкой грани между мирами кубинской музыки и джаза, и результат его движения был впечатляющим. Достижение музыкантом творческой зрелости – это медленный процесс, который может быть таким же бурным, как превращение подростка во взрослого. Творческая зрелость Сальвадора только-только начала кристаллизоваться, когда смерть преждевременно оборвала его путь. В последние годы жизни его популярность становилась уже просто феноменальной. Однако в то же время у него хватало личных проблем. Ко времени записи последнего альбома у него возникли серьезные проблемы с алкоголизмом. Не зря он выбрал для этого альбома прекрасную песню Арсенио Родригеса “La vida es un sueño” («Жизнь – это сон») с пророческими строками: «Все в мире рождается и умирает / Потому что он исполнен тревог / Всё вокруг – не более, чем вечное страдание / Жизнь – это сон, и всё проходит...» 22 октября 1992г. Эмилиано, пообедав, решил вздремнуть. Во сне у него случился сердечный приступ, и он скончался.

Emiliano Salvador – Ayer y Hoy (1992, Qbadisc) @128

http://narod.ru/disk/9489725000/Emil...disc).rar.html

Эмилиано Сальвадор был настоящим кубинским музыкантом, новатором и пророком, который играл вместе с величайшими музыкантами своего времени; среди них Арт Блэйки и Jazz Messengers, Диззи Гиллеспи, Брэнфорд Марсалис, Джек ДеДжонетт, Фредди Хаббард, Ларри Кориелл, Бобби МакФеррин, Карла Блей, the Manhattan Transfer, Джимми Раулз, Эдди Дэниелс, Стив Сваллоу, Джимми Смит, Бобби Уотсон и Saxophone Quartet, Сан Ра, Чико Фримен, Кенни Киркленд, Вуди Шоу, Джо Хендерсон, Исмаэль Миранда, Мильтон Насименто, Нана Васконселос, Дэйв Валентин, Луи Рамирес, Аирто Морейра, Чико Буарке. Нам всем его не хватает, даже тем, кто не знал его лично. Я сам не был с ним знаком, но он тронул меня своей музыкой. И этого достаточно. А вы? Коснулось ли вас его дарование? Вдохновил ли он вас?

Чико Альварес Пераса, Нью-Йорк, июль 2001г.

И в заключение – упомянутые в предисловии трибьюты.

Paquito D’Rivera - 40 years of Cuban Jam Session (1993) @320
(Найден в сети)

http://narod.ru/disk/9491512000/Paqu...01993.rar.html

Bobby Carcasses – Jazz Timbero (1998, Tumi) @256
(Любезно предоставлен Виктором)

http://narod.ru/disk/9078485000/Bobb..._1998.rar.html

Juan Manuel Ceruto - A Puerto Padre: Tributo a Emiliano Salvador (2000, Universal)
(Рип мой)

http://narod.ru/disk/9492621000/Juan...2000).rar.html

Надеюсь, длинная статья не сильно утомила читателей!